Бумажные кулы (4)

БУМАЖНЫЕ КУКЛЫ, часть 4.
Начало здесь: Бумажные куклы Начало
Напоминаю о том, что публикую этот текст без корректуры

Снова и снова я слышу со всех сторон одно и тоже: так, как пишу я, писать нельзя, слишком много мата, скабрёзностей. Но я не могу писать по другому о увиденном мной. Нет в жизни ничего такого, что не было бы достойно быть занесено стилом на пергамент. Да, наши туалеты не самое приятное зрелище, но не надо делать вид, что их не существует, что это всё такие мелочи, что и думать о них не стоит. Но ведь блюют же люди от одного только их вида!
Может быть, и не дело большой литературы описывать дерьмо, но я и сам ещё не могу решить: большая литература это мною описанное или я просто погулять вышел? И давайте, наконец-то, обсудим прилюдно все права мата на существование в литературе.
Мне смешно до колик читать романы о жизни простых советских рабочих, изъясняющихся абсолютно не по русски; где вы, господа писатели, слышали такую кастрированную простонародную речь? Большая часть писателей ханжествует: «Ах, но ведь это же не красиво!», хотя я уверен: тут и там они почти все при случае сыплют матом, а изнеженные утонченные читатели будто бы живут в замке из слоновой кости и вторят писателям: «Ах, это не красиво!», забывая при этом — мат вошёл в плоть и кровь наших людей и сами они (читатели) матерятся на каждом шагу, но от творцов требуют: «Сделайте нам красиво! Покажите нас не такими какие мы на самом деле!» и падают в шоке, словно девственница прошлого века при виде оголённого восставшего мужского естества, от книг с живой речью, не желая видеть и воспринимать повествовательные красоты. И скажите, пожалуйста, как я должен был выписать эпизод извлечения педика из белого дома? Как?
Написать: «Соблаговолите, милостивый государь, покинуть поскорее сиё помещение, ибо у меня имеется к вам неотложный серьёзный разговор.» Так мне нужно было написать? Интересно, а как бы он мне ответил? Примерно, вот так: «Обождите милейший, я подвержен греху Онана и, пока я наблюдаю в стенную щель за очаровательной попкой сего юного отрока, я не могу выйти. Поймите меня правильно и примите мои извинения.». Как вы думаете, что можно на это сказать? Наверное, следующее: «Сударь, вы нанесли оскорбление ребёнку и, когда вы кончите заниматься сим богомерзким делом, я вызову вас на дуэль. Готовьтесь, ибо я дал клятву защищать всех беспомощных и оскорблённых!».
Вот вам, любители словесности, получите вашу любимую, благоухающую ароматом кастрации, речь. А теперь представьте себе засраный, заёбаный двор с разваливающимися ветхими домами и звучащие в нём высокопарные слова. Оригинально, не правда ли? Оригинально до охуения…
Впрочем, всё это можно выписать и по другому, в былинном русском стиле (для особо требовательных читателей сей бестолковщины).
На крылечке резном я посиживал, ароматный табак покуривал,
Книгу почитывал умную, от подвигов ратных отдыхивал.
Как бежит по двору соседка обиженна,
И взывает она громким голосом:
«Ой ты гой еси, добрый молодец, ты возьми-ко свою тяжку палицу,
Да и выйди-ка ты ратоборствовать: в белом тереме опять педик заперся!»
Ничего я ей не ответствовал, сигарету отбросил нескуренну,
Облачился в доспехи железные
И во двор ступил тяжкой поступью.
Говорил я там таковы слова, гласом грозным я их выкрикивал:
«Выходико на бой Педерастище, порождение греха Онаньева!
Я снесу твою буйну голову, размозжу булавою тяжёлою,
Дабы всем твоим грязным прихвостням неповадно боле было бы
Греховодничать в белых теремах!». Тут завыло отродье Нечистого,
Мерзким голосом оно заругалося: «Ой ты гой еси, добрый молодец,
Преж времён ты силой не хвастайся, не кичись молодецкою удалью:
Нет на свете такого богАтыря, что меня, Педофила, осилил бы!
Погоди, богомерзость закончу я, вот тогда уж и силой померимся!
А иди-ко своею дорогою, не ищи кончины безвременной!»
Как сказал он, так сиё и содеялось: Педофилище вышел из терема,
А глаза же светились бешенством, а зубы по волчьи клацали:
«Ай не внял ты моим увещаниям, загубил свою жизнь бестолковую!»
Я же меч свой из ножен выхватил, на врага человечьего ринулся,
Зазвенели клинки булатные и настал конец Педофилищу,
Отпрыску злому Нечистого. Криком крикнул я слуг преданных,
Повелел им труп бездыханный привязать ко машинам девяткам двум
За ноги и промчаться с ним по проспекту широкому в разны стороны,
В назидание всем греховодникам, в белых теремах мерзость творящиим.

Можно и так написать, а теперь сравните с реальными, мною описанными, событиями и скажите, как лучше: врать или описывать жизненноточно?

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

• lj_itemid: 383
• lj_permalink: http://ravik-06.livejournal.com/98299.html